Майская Гроза - Страница 41

Сталин тем временем представил и Берга с Андреем и перешeл к главному вопросу, ради которого он и пригласил их.

- Вот товарищи из Общества Еврейском культуры жалуются на вас, товарищ Берг. Они утверждают, что в руководимом вами институте занимаются национальной дискриминацией. Что вы можете нам сказать по этому поводу?

- Почему они так решили, - удивился Берг, - и в чeм заключается эта дискриминация?

- Они утверждают, - продолжил Сталин, - что в вашем институте очень мало работников еврейской национальности.

Голос Сталина был спокоен и ровен, но хорошо изучивший его за эти месяцы Андрей понимал, что вождь доволен. Понимал и причину. Столь открытое выступление обозначало, что проникнуть в тайны их института сионистам с англичанами пока не удалось, и они решили использовать последний способ. Хотя нужно быть очень самоуверенным, чтобы пытаться говорить со Сталиным с позиции силы, кажется товарищи никак не могут забыть своe всесилие двадцатых-тридцатых годов. За спиной еврейской делегации приоткрылась дверь и в кабинет тихо вошел Берия. Он присел на стуле, стоящем около стены и прислушался к разговору. Чувствуя, что кто-то вошeл, напрягся Михоэлс, но оглянуться в присутствии Сталина не решился.

Андрей решил взять инициативу в свои руки и решительно поднялся, пока профессор Берг не решился сам отвечать на заданные вопросы.

- Разрешите мне ответить, товарищ Сталин? - Спросил разрешения Андрей, Сталин кивнул ему и Андрей продолжил. - Я являюсь представителем Политбюро при институте и подобные вопросы предназначены прежде всего мне, а не директору института. На данный момент среди сотрудников института, а их сто тридцать три человека без обслуживающего персонала, числятся. Украинцев шестнадцать человек. Белорусов семеро. Немцев пять человек. Один швед. - Он кивнул в сторону профессора Берга.

- Да какой швед! - Отмахнулся рукой Аксель Иванович. - Русский я, Андрей Николаевич.

- Два татарина, один казанский, один сибирский. - Продолжил доклад Андрей. - Один латыш. Поляков трое. Один армянин. Евреев пятеро. Остальные русские. Как видите, товарищи, полный интернационал. Не хватает только представителей Средней Азии.

- Это хорошо, что вы владеете информацией, товарищ Банев. - Сказал Сталин. - Но может быть, представителям еврейского народа досталась грязная, тяжелая, неквалифицированная работа? - В голосе Сталина сквозила откровенная издeвка. - Что вызвало негативную реакцию товарищей из Общества Еврейской культуры?

- Никак нет, товарищ Сталин. - Андрей старательно вытянулся под взглядом вождя. - Все пятеро работают по специальности, инженерами.

- Так чем же вы недовольны? - Обратился Сталин к еврейской делегации.

Ландау испуганно дeрнулся от этих слов, скосил глаза на Михоэлса, но тот молчал. Вместо него поднялся Фефер.

- Товарищ Сталин, мы не жаловались, что представителям нашего народа предоставили работу не по квалификации. Мы вообще не знаем, чем они там занимаются. Все пятеро категорически отказались не только рассказать нам о работе, но и даже встретится с нами. И запретили членам своих семей общаться со своими еврейскими родственниками. Вы заметьте, только с еврейскими. С остальными, у кого они есть, конечно, они общаются.

- В вашей формулировке звучит, что ваших соотечественников "мало"? - Продолжил беседу Сталин. - Не могли бы вы пояснить эту формулировку?

- Конечно, мало. Мы все слышали, что их только пять человек на весь институт! - Удивился непонятливости вождя Фефер.

Андрей почувствовал, как внутри разгорается злость. Он посмотрел на Сталина и спросил:

- Может быть уважаемый поэт объяснит мне: а почему их представителей должно быть много?

- Но всей стране известны заслуги еврейских учeных в развитии советской науки! - С пафосом продолжил Фефер. - Мы думаем, что они могли бы принести пользу и в вашем институте. И малое количество представителей нашего народа в вашем учреждении говорит о том, что им не доверяют. А что это, как не дискриминация?

- В таком случае, в первую очередь нужно рассматривать жалобы узбеков и киргизов, представителей которых в нашем институте вообще нет. - Усмехнулся Андрей.

Кажется он угадал с фразой. Ибо Фефер обиделся и с не меньшим пафосом продолжил.

- Но мы ведь говорим о представителях культурных народов, а не каких-то дикарей! - Возразил ему Фефер, повернулся к Михоэлсу за поддержкой и поперхнулся своими словами, увидев лицо своего соратника. Выражение праведного гнева медленно сползало с его лица, он краснел, понимая что ляпнул лишнее.

- То есть вы хотите сказать, что есть культурные народы, которые должны иметь преимущество во всeм, а есть необразованные дикари, достойные только грязной работы? - Дожимал его Андрей, не давая поэту вывернутся из ловушки, в которую он сам залез из-за своего несдержанного языка. - Так ведь, товарищ Фефер, и до фашизма договорится недолго.

За спиной еврейской делегации ласково улыбался Берия. Андрей даже пожалел их, сегодня кому-то из них, а может и всем сразу, не миновать содержательной беседы с наркомом НКВД.

Спасая своего товарища, поднялся Михоэлс.

- Товарищ Фефер неправильно выразился. Он не хотел обидеть представителей других национальностей нашей великой советской родины. Он имел в виду, что представители этих народов не имеют своих научных и инженерных кадров. И хотел сказать, что если дело, которым занимается ваш институт, такое важное, то еврейские учeные и инженеры, несомненно, ускорили бы его выполнение.

- Мы понимаем вашу озабоченность, товарищ Михоэлс. - Ответил ему Сталин. - Но выполнение этого дела в настоящее время не требует участия столь высококвалифицированных кадров. Но мы учтeм ваше мнение. И если нам потребуется помощь еврейских учeных, мы их, конечно, привлечeм к работе, в той форме, которая принесeт наибольшую пользу делу.